Приемная была размером с кладовку и выглядела почти празднично. Вдоль одной из стен стояли пластиковые стулья, а над ними висела фотография дородного мужчины с ухоженной черной бородкой – какая-то местная шишка, подумал Пол.

Сидевшая за пуленепробиваемым стеклом серьезная дежурная неопределенного возраста взглянула на Пола поверх линз своих бифокальных очков. Пол принял самый дружелюбный вид и с улыбкой сообщил в коммуникатор, что прибыл сдать образец ДНК.

– Присаживайтесь, – дежурная кивнула на ряд пластиковых стульев. – Скоро к вам выйдут.

– А детектив Джилл Райерсон на месте? – спросил он.

– Детектив Райерсон на выезде.

– Я думал, здесь будет больше людей, – заметил он.

Женщина вопросительно изогнула брови, словно ожидая дальнейших комментариев. Он ничего не добавил.

Несколько долгих минут Пол сидел, слушая жужжание электрического обогревателя, который вибрировал в углу. Стоявший тут запах напоминал о раздевалке и потных телах. Пол провел дрожащей рукой по волосам. Он понял, что нервничает. «Это оно, Дэнни? Я наконец-то выясню, что с тобой случилось? Я наконец-то положу всему конец?» И снова всплыли воспоминания об их с братом общем детстве, когда связь между ними все еще была сильна.

Полу было около семи, когда он в одиночку отправился искать плотоядные растения на заднем дворе. Прочел в книге о венериной мухоловке, и, хотя авторы уверяли, что мухоловки водятся только в субтропических болотах Каролины, семилетнему Полу идея о том, что некоторые растения могли бы перебраться на север, например в Мэриленд, вовсе не казалась такой уж нелепой.

В тот день он не нашел мухоловку, но наткнулся на странный серовато-коричневый мешочек из хрупкого, похожего на бумагу материала, свисавший с ветки дерева. Размером и формой он напоминал футбольный мяч и был покрыт сотами с крошечными иллюминаторами, как на подводной лодке. Переполненный любопытством, Пол поступил так же, как поступил бы любой мальчишка его возраста, – нашел длинную палку и ударил по мешку. Облако ос мгновенно вырвалось со всех сторон улья. Пол не успел понять, что это такое, когда почувствовал острую боль в левой скуле. Он уронил палку и завыл. Второй укол пронзил его правое предплечье. Третий пришелся чуть выше правого глаза и был похож на прикосновение раскаленного утюга.

Пол с криком побежал в дом. Пока он прорывался через стеклянную дверь, его успели ужалить почти дюжину раз, и лицо уже начало опухать. Слезы катились по щекам. Это случилось в субботу, так что отец был дома. Старик спокойно смотрел на Пола, пока мать в ванной снимала с него одежду (внутри его вещей возились еще три или четыре осы, которых отец давил по одной подошвой изодранной тапочки).

Дэнни, выпучив глаза, наблюдал через дверной проем, как из тела брата извлекали жала. Той же ночью и Пол, и родители проснулись от крика Дэнни. Они ворвались в его спальню, Дэнни сидел на постели и расцарапывал свои руки, ноги и грудь. Но с ним ничего не случилось. Физически, во всяком случае. Он кричал, что у него горит кожа, и скреб ногтями руки и лицо. Но там ничего не было. Ничего.

Размышляя об этом сейчас, Пол разгадал тайну произошедшего: Дэнни привлекал к себе внимание. Он стоял там, в дверях ванной, и видел, какой заботой окружили родители Пола, и небольшой припадок посреди ночи – единственное, что Дэнни мог противопоставить этому. Неужели Пол был настолько наивен, чтобы думать, что за этим скрывается нечто большее? Например, мощная и необъяснимая связь. То, что Дэнни мог чувствовать боль брата, если вдуматься, было абсурдом.

Пол почувствовал, что его нога нервно подергивается и он не контролирует свое дыхание. Сердцебиение слегка участилось, и, несмотря на холод, который он принес с улицы, тело покрылось пленкой пота. Пол чувствовал себя рыбой, выброшенной на берег. Когда он уже собирался встать и снова подойти к дежурной, боковая дверь открылась, и к нему подошел офицер в светло-синей рубашке и брюках военного покроя. Он назвался Хольцманом и, не потрудившись пожать Полу руку, повел его внутрь. Они пришли в помещение, которое оказалось вовсе не кабинетом и даже не комнатой для допросов, как ожидал Пол, а залом с ламинированными столиками и несколькими торговыми автоматами вдоль стены.

Там было еще несколько человек, большинство из них парами сидели за столами, а некоторые в одиночестве расхаживали вокруг. Парень в тюрбане скармливал мелочь торговому автомату с приводящей в ярость неторопливостью.

– Что это за место? – спросил Пол.

– Зал ожидания. Просто присядьте и подождите, – ответил Хольцман. – У меня есть ваше имя. Вас вызовут, когда придет ваша очередь.

– А все эти люди… – начал Пол, но оборвал себя на полуслове, поскольку полицейский, с важным видом уткнувшись в айфон, уже удалялся прочь.

Галло опустился на стул напротив женщины, одиноко сидевшей за ближайшим столиком, он надеялся, что та не станет ловить его взгляд. Но именно так она и поступила, а Пол слишком замешкался и не успел отвести глаза, поэтому улыбнулся ей. Женщине, наверное, было около шестидесяти, из-под вязаной шапочки выбились сплетенные в косу седеющие волосы. Когда-то она, возможно, была привлекательной, но сейчас выглядела подавленной, в ее взгляде была пустота.

– Ответ – да, – произнесла она.

– Простите?

– Ответ на вопрос, который вы собирались задать тому копу. Да. Мы все здесь по одной и той же причине.

Пол кивнул, его взгляд заскользил вдоль столов. На другом конце зала сидел мужчина в неоново-зеленой лыжной куртке и наушниках, он печатал на ноутбуке. Казалось, это единственный человек в помещении, который не нервничал, не ожидал самого страшного и не был погружен в свои мысли. Пока Пол наблюдал за ним, мужчина оторвался от экрана и встретился с ним глазами. Он кивнул, и Пол кивнул в ответ. Затем Галло перевел взгляд на торговые автоматы и парня в тюрбане, все еще скармливавшего мелочь одному из них с непоколебимой, методичной настойчивостью.

– Он журналист, – сказала женщина, сидевшая за столиком Пола.

– Кто? Тип, который думает, что перед ним игровой автомат?

– Нет, тот, что печатает на ноутбуке. Я пришла пораньше, и он задал мне несколько вопросов о моей дочери, – ее лицо смягчилось, и Пол почувствовал жалость к ней. – Она пропала, моя девочка.

Женщина перебралась на пустой стул рядом с ним. Галло улыбнулся, когда она вытащила и открыла небольшой фотоальбом. Такой маленький, что на каждой странице помещались лишь две фотографии. Девушка на снимках была изумительна – дерзкая в своей красоте, загорелая, на каждом третьем снимке она вовсю демонстрировала крошечные бикини. И была совсем не похожа на опустошенную, встревоженную женщину, сидящую рядом.

– Ее зовут Роберта Чалмерс. Мы зовем ее Бобби. Она не кажется вам знакомой?

– Нет, нет. Извините. Но я не здешний.

– О, – казалось, это не смутило женщину, она перевернула страницу и указала на одну из фотографий. – Ее выпускной в колледже. Видите? Представляете, она ведь чуть не вылетела.